РЕГРЕССИВНЫЙ ТРАНС КАК ПЕРСПЕКТИВНЫЙ МЕТОД УФОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

По материалам доклада на 15-й международной уфологической конференции (г.Москва, октябрь 2011г.)

 

 

Для желающих пройти сеанс регрессивного поиска: тел. 8-90-333-13-111, e-mail: tay999@yandex.ru

 

Начиная с 1990-го года, одной из постоянных зон внимания общественной исследовательской организации - уфологической комиссии города Тольятти (Самарская область) является поиск и изучение механизмов и путей влияния на наше сообщество со стороны неких, предположительно, внечеловеческих сил.

За это время нам приходилось общаться как с «проявленными» контактантами (т.е.  людьми, считающими, что они имеют взаимосвязь с иными субъектами, предположительно, разумными, но не имеющими отношения к человеческому сообществу), так и с очевидцами и участниками различных аномальных явлений (наблюдение НЛО, полтергейст и проч.). Естественно, в круг нашего общения входят и  обычные люди, которые ни в чем аномальном «замечены» не были, а просто интересуются различными аспектами устройства мира и человеческого бытия.

С 2008 года, кроме традиционных методов работы с участниками аномальных событий, мы, по мере возможности, применяем метод, который в различных школах классической и трансперсональной психологии фигурирует под различными названиями – альфа-медитация, метод Хосе Сильва, углубленный транс (по Милтону Эриксону), регрессионная терапия, регрессивная концентрация, и мн.др.  

Что касается техники проведения регрессионного поиска, то во время сеанса регрессии человек-реципиент находится в состоянии легкого транса. Его тело находится в спокойном расслабленном состоянии, но сознание остается полностью бодрствующим, он четко слышит, видит, чувствует и осознает и себя самого, и все, что его окружает. Контроль сознания за происходящим – полный, человек может в любой момент прекратить регрессионный поиск, если его что-то обеспокоит. Для эффективного проведения сеанса регрессионного поиска необходимо присутствие подготовленного оператора (человека, помогающего реципиенту вопросами или подсказками передвигаться по пространству воспоминаний)  

В сеансе регрессионного поиска обычно применяются различные психологические техники:  

- сопровождение – техника, помогающая человеку полнее погрузиться в свои воспоминания и субъективный опыт, сделать его более подробным (увидеть образы, услышать звуки, испытать телесные ощущения, пережить эмоции и т.д.)

- ратификация - подтверждение того, что психолог замечает, что человек входит в транс, сделанное в виде одобряющего высказывания;

- ведение - создание нового опыта у клиента на базе имеющегося. Используется чаще всего в терапевтических целях для преодоления или профилактики духовных обострений.

- диссоциация - техника, позволяющая клиенту как бы разделиться (например, с частью собственного тела, посмотреть на себя со стороны, из другого места, или времени)

- релятивизация - введение дополнительной степени свободы в утверждения при общении с клиентом, посредством делания высказываний относительными, менее утвердительными, и, соответственно, вызывающими меньше сопротивления.

Причем, оператор в задаваемых клиенту вопросах старается использовать лишь смысловые рамки, которые регрессант заполняет уже сам, исходя из воспринимаемых им конкретных образов. Например, в вопросах оператор должен применять только родовые наименования, такие, как "одежда", для описания различных ее видов. Недопустимо задавать наводящие вопросы. Например, если необходимо выяснить, ощущает ли регрессант себя одетым, прежде всего нужно попросить его разглядеть свое тело и описать его. Если появляется упоминание об одежде, попросить описать одежду, и только если он упоминает такой вид одежды, как брюки, можно попросить конкретнее описать именно брюки.

 Таким образом, минимизируется возможность «навязывания» регрессанту каких-либо представлений со стороны экспериментатора. 

Что же касается задач исследований, осуществляемых с применением регрессивного транса, то на данный момент времени нам видится одна важная задача. Из всего опыта, накопленного современной психологией, очевидно, что подсознательные установки человека влияют на его способ поведения в социуме, на определение целей и задач в текущей жизни. Источник, причины появления таких установок пока что принято искать или в травмирующем опыте, полученном во время настоящей биологической жизни, или, на крайний случай, в таком же опыте непосредственных биологических предков. Лишь немногие исследователи осмеливаются искать источник такого опыта в небиологической (энергоинформационной) составляющей человеческого существа, да и то предел этих поисков ограничен внетелесным бытием, приближенным к земной человеческой цивилизации. Мы изучили различные источники информации о трансперсональных переживаниях с целью найти аналоги воспоминаниям о бытии в нечеловеческих сообществах. Сведения, хоть в какой-то мере интересующие нас, удалось встретить только у американских психологов М.Ньютона и Дж.Мэка, в практике дианетики и новейших учениях ченнелингового типа. Однако, два последних источника мы не рассматриваем в силу идеологизированного характера и заведомой программируемости таких учений. 

Нас же интересует, насколько часто у обычных людей в подсознательной памяти заложены жизненные сценарии, относящиеся к их личному существованию во внеземных условиях. Сценарии, пока что без их проверки на достоверность, потому что важен сам факт наличия в подсознании человека такого сценария, как установки к тому или иному способу социального поведения или провокации возможных духовных обострений.

Поскольку для формирования объективных выводов информации еще недостаточно, приведем наиболее интересные примеры такого опыта с некоторыми комментариями к ним. Но прежде, чем перейти к примерам, скажем, что сценарии существования во внеземных условиях, как оказалось, встречаются нередко и проявляются в памяти регрессантов легко, несмотря на их нетрадиционность, несоответствие обычному уровню знаний (и, часто, интересов) реципиента. У нас складывается впечатление, что опыт такого типа является психологически очень важным для реципиентов, поэтому он так легко вскрывается.  

Из восемнадцати человек, с которыми за последние  3 года проведен регрессионный поиск (преимущественно, это не контактанты), девять человек легко и свободно вспомнили о своей жизни и деятельности вне нашей цивилизации. Причем все эти воспоминания оказались неожиданными для самих клиентов. Думается, что 50% - это достаточно высокий показатель для того, чтобы считать перспективным данное направление исследований.

Анализ содержания рассказов, полученных от наших регрессантов, и сравнение их с информацией, получаемой контактантами, показал, что между ними есть существенные отличия. Например, в окружении регрессанта в «том» бытии, которое он описывает в сеансе регрессии, нет никаких «агентов влияния», как у современных контактантов (как бы их ни называть – инопланетянами, Высшим разумом, духовными учителями и т.п.) – нет, он совершенно самостоятелен. Никакая информация не внушается регрессанту какими-то инспирирующими сущностями – наоборот, он сам ищет необходимую информацию и пытается ее осмыслить. Все из вспоминаемого опыта представляется ему простым и даже обыденным.

Наряду с этим, удалось выявить один случай непроявленного контакта, начавшегося в детстве и имевшего предпосылки в далеком прошлом этого человека. При иных обстоятельствах, этот контакт мог бы развиться и протекать традиционным для контактантов образом (о нем – ниже).

Еще раз обращаем внимание, что классический гипнотический транс мы не используем, т.е. сознание у регрессанта не отключается, он сам лично держит все под контролем, а память об увиденном (вспомненном) сохраняется во всех деталях и после сеанса. Такая методика не вызывает у клиента искусственных образов, навязанных ему экспериментатором. Правда, память клиента восстанавливать несколько сложнее, чем под классическим гипнозом. Однако, несомненными преимуществами метода является то, что у клиента не возникает опасений, что экспериментаторы нарушат этические нормы, и что ему в процессе сеанса может быть нанесен вред, поэтому клиенты, как правило, более раскованны и доверчивы.

Во время сеанса образное восприятие у клиента совершенно четкое, в цветах и формах, которые можно описать, подобрав соответствующие сравнения. Бывает так, что понимание значения некоторых образов или предметов приходит к клиенту после завершения сеанса и дополнительного обдумывания. Особенно это относится к событиям, исходный способ восприятия которых отличался от нынешнего – возможно, в силу физиологических особенностей того тела, которое воспринимало эти события в прошлом. В таких случаях обязательно нужна последующая интерпретация.

Причем, бóльшие сложности клиенты испытывают при возвращении в наиболее глубокое прошлое с укладом жизни, малознакомым из исторической литературы. Но особенно большие – при описании мироустройства во время своего внеземного прошлого, так как подавляющее большинство предметов «там» сделано по технологии, аналогов которой нет в привычной земной жизни. Соответственно, человеку бывает очень сложно объяснить принцип действия того или иного устройства, которым он когда-то привычно пользовался.

Надо сказать, что воспоминания о внеземном бытии для регрессанта часто болезненные, так как место внеземного пребывания воспринимается как родной дом, с теплом, любовью и ярко выраженным страданием от долгой вынужденной разлуки. Такие воспоминания можно считать в некоторой степени травмирующими, накладывающими сильный отпечаток на отношение регрессанта к своему нынешнему окружению. Поэтому приходится почти каждый сеанс регрессии сопровождать некоторой психокоррекцией, чтобы реципиент правильно понимал то, что сам про себя узнал. Чаще всего, понимание и принятие такого своего личного опыта приводит к успокоению и снятию некоторых психологических проблем у регрессанта в текущей жизни.

На сей момент можно с достаточной вероятностью предположить, что воспоминания, полученные при регрессии, не являются какой-либо скрытой формой контактирования, а представляют собой совершенно иной процесс.

 

Начало

Собственно, контактантов из всех, кто прошел через сеансы регрессии, только двое. Один из них – молодой человек, наблюдение за которым мы ведем, начиная с возраста 6 лет (сейчас ему 23 года). Весь комплекс происходивших с ним событий показывает, что он находится под постоянным наблюдением неких субъектов, которые, как мы думаем, не относятся  к человеческому обществу (по крайней мере, находился до какого-то времени,  поскольку мы имеем основания предполагать, что сейчас они потеряли к нему интерес).

Опыт показал, что у Ивана (имя изменено) есть психологическая блокировка против регрессионного восстановления памяти. Вызвано ли это запретами «кураторов» или иными причинами, сложно судить. Однако два проведенных с ним сеанса дали неожиданные результаты.

В ходе сеанса оператор был намерен подойти к пониманию жизненной цели и задач Ивана, которые, гипотетически, тот мог наметить себе на текущую жизнь сам или под руководством неких «кураторов» (в соответствии с гипотезой о метемпсихозе). С этой целью ему была задана временнáя точка в пять лет до рождения. Неожиданно для нас, Иван увидел себя на космическом корабле, в глубоком космосе. Другие обитатели этого аппарата выглядели как «почти люди» (имелись некоторые отличия во внешности), одетые в скафандры со шлемами. Иван ощутил себя полностью – душевно и физически – таким же, как остальные, и равным им по статусу.

Регрессионным оператором Ивану было предложено мысленно перемещаться вперед по времени, найти и описать момент перехода с корабля к текущему земному  воплощению, но тот не смог этого сделать. Более того, он отказался далее участвовать в подобных экспериментах. Таким образом, нами было получено косвенное подтверждение утверждений «кураторов» Ивана о том, что природа этого человека – человеческая только наполовину. 

Этот опыт был первым для нас, и очень нас заинтересовал, так как он позволяет с другой стороны взглянуть как на феномен контакта, так и на проблему миссионерской деятельности в нашем сообществе неких внечеловеческих сил.

Впоследствии оказалось, что не один Иван вспомнил свое бытие в качестве существа, по видимости, не относящегося к человеческой расе.

Часть описанных регрессантами существ, которыми они являлись когда-то,  только отдаленно похожа на привычные земные виды фауны. Например, вот как одна из регрессанток себя описала в облике, среднем между человеческим обликом и обликом двуногой ящерицы: «…ощущение странное, будто я даже и выгляжу не как человек. Это двуногое, двурукое и чем-то похожее на хамелеона. Голова похожая [на него], от затылка ко лбу не то, чтобы гребень, а как бы лоб такой выпуклый и покатый.  Глаза по бокам, глубоко посаженные, но не фасетчатые. Тело более сухое, чем у человека. То есть чешуи или каких-то наростов нет, но кожа более плотная. Цвет розовато-сиреневатый. Немного неловкое существо, но в принципе в том мире оно приспособлено нормально. Рука заканчивается кистью, четыре пальца, у них вроде бы больше суставов в пальце. Ладонь не врастопырку, как у нас, пальцы параллельно друг к другу. Нога устроена похоже на руку, пальцы длинные, а стопа немного короче» [Примечание: здесь и далее в цитатах приводится дословная расшифровка записи сеанса].

В этом случае оказался интересен не столько телесный облик ее предыдущего воплощения, сколько способ восприятия, совершенно не характерный для человека. Цитата из описания: «…появилось ощущение, что это существо может туда, в пещерку,  проникать сознанием. Это как если бы из сознания выдвигался некий перископ (но только его глазами не видно, это какой-то другой принцип действия), и этим перископом это существо может заглядывать внутрь очень маленьких объемов или за верхний предел ближайших гор. Причем ощущение, что оно себя воспринимает в этот момент сообразно размеру окружающего пространства – малым в малом пространстве, большим – в большом. Что-то у него вытягивается, но не могу понять - то ли он сам, то ли его сознание».

Остается пояснить, что в это время регрессантка глазами того существа разглядывала кристаллы внутри маленькой пещерки размером меньше ладони этого же существа, а потом – заглядывала за ближайший горный хребет.

 

Колонизация

 

Часть описываемых регрессантами существ - антропоморфны и обитают в сообществах, имеющих схожую с человеческой социальную организацию. Чаще всего такие воспоминания присущи тем, кого можно условно назвать «колонистами».

Относительно часто в рассказах регрессантов встречаются описания из личного (хотя и бывшего в безмерно далеком прошлом) участия в колонизации Земли. Наши клиенты воспринимают эти воспоминания, как относящиеся к их собственной личности, осознают свое место и роль в этом процессе. 

Характерно, что предложение вспомнить себя в столь далеком прошлом поначалу воспринимается ими всеми с открытым скепсисом («ерунда, такого не может быть, я ничего такого не знаю и не вспомню»). Однако этот скепсис исчезает сразу, как только человек начинает в образах, ощущениях и подробностях вспоминать события, участником которых он, по его новым воспоминаниям, был некогда самолично.

Содержание и развитие сюжета, который регрессант воспринимает, практически всегда является для него неожиданным. Некоторые подробности увиденного удивляют его настолько, что его (бодрствующее в этот момент!) сознание отказывается верить в их правдоподобность. Были случаи, когда нам даже приходилось искать в спецлитературе аналоги воспоминаниям регрессантов.

Так, один из наших регрессантов по имени Сергей, описывая встречу аборигенов нашего Севера с пилотами дисковидного аппарата, которая состоялась тысячи лет назад, очень хотел «сделать правильную картинку», но она у него никак не становилась правильной. А «неправильность» заключалась в том, что открытые части тела у пилотов слегка светились. Именно слегка, без всяких там нимбов, лучей и прочей религиозной шелухи. Сергею-то было неизвестно, а нам уже после этого сеанса удалось найти упоминание, что пришельцы, которые имели отношение к созданию шумерской цивилизации, смазывали свою кожу антисептической мазью, которая создавала эффект легкого свечения кожи. Упоминание об этом сохранилось в археологических памятниках той эпохи, однако встретилось из всей опубликованной литературы только единственный раз, и Сергею заведомо не было известно.

Кстати, вот такие «неправильности» дают повод считать, что это не фантазия человека, что ви´дение реальное, и его содержание обусловлено не набором стереотипов, почерпнутых из жизни, религии и книг,  а совершенно другим пластом личного опыта, который когда-то и каким-то образом был получен именно этим человеком.    

В некоторых наших опытах ведущий предпринимал попытки провокации с тем, чтобы проверить, насколько регрессант выдает желаемое за действительное, чтобы угодить нашим ожиданиям. Однако мы убедились, что регрессанты четко придерживаются только того образа, который содержится в их памяти, и описывают именно его.

Например, упомянутый Сергей  на вопрос, не было ли внутри дисковидного аппарата прохода в параллельный мир (по аналогии с рассказами некоторых современных контактантов), ответил отрицательно. Одновременно, он никак не мог соотнести в своем сознании то, что снаружи этот объект был совершенно непрозрачный, а изнутри часть его была прозрачной и позволяла видеть окружающее пространство: «… все видно вокруг. Нет иллюминаторов, а видно все вокруг. Вот сейчас дошло, как они путешествуют! Он сказал, мысль – как это происходит, непонятно, а как отдают команды – понятно. Он видит этот мир, отдает команду кораблю, и корабль просто-напросто туда перемещается. Нет никаких звездных маршрутов. Еще что: в центре зала пол светится. Весь пол радужным светом…»

Отдельные регрессанты прошли достаточно длительный курс сеансов регрессии, благодаря чему удалось выявить характерный тренд их личных историй, содержащих и воспоминания об этапах колонизации, и этапах последующего бытия в земных условиях.

Так, один из регрессантов, Евгений, вспомнил свою жизнь в древнем поселении, относившемся к одному из славянских народов. В этом народе из уст в уста передавалась память о предках, которые спустились с неба на квази-живых коконообразных аппаратах. Одним из пришельцев некогда был и он сам. Причем Евгений четко осознавал, что он был не в первой, а в третьей волне переселенцев. Во время сеанса Евгений с удивлением перечислял особенности места колонизации: центральный круглый остров, на котором стоял постоянный (!) день, окружающее этот остров широкое водное пространство – полу-канал – полу-море, от которого далее уже расходились четыре континента. Обратная сторона планеты, по его ощущениям, была почти вся закрыта снегами и льдами.

Мало сказать, что имеющееся в литературе описание Гипербореи было ему незнакомо, но его воспоминания имеют  одно существенное отличие от исторических описаний этого легендарного места. Из истории известно, что в Гиперборее полгода стоял день, полгода - ночь, что соответствует нынешнему состоянию приполярной области.

Евгений же описал место с постоянным днем. Его воспоминания свидетельствовали о том, что в те времена наша планета была постоянно повернута к Солнцу одной стороной, как сейчас Луна по отношению к Земле (хоть и под некоторым углом, так как светило на небосводе описывало круг на высоте 30-35 градусов над горизонтом). Причем, Евгений с большим трудом смог сформулировать представление об именно таком расположении планеты и светила (он с трудом подбирал сравнения, пытался что-то нарисовать, потому что объяснить механизм и смысл увиденной картины ему было крайне сложно - от астрономии он весьма далек в текущей жизни). Увиденная им картина проверке пока не подлежит, однако теоретически такое взаимное расположение звезды и планеты может иметь место.

Другая регрессантка сначала описала, как представители ее сообщества, имевшие славянский тип внешности, в некоем прошлом совершили посадку в районе, по характеру растительности напоминающем лесотундру. А из другой части ее личных воспоминаний можно получить представление о постепенной ассимиляции прибывших в человеческое сообщество, которое уже существовало на тот момент в более южных районах планеты.

«Оператор: Давай осмотримся на месте.

Татьяна:Я тем и занимаюсь, что осматриваюсь. Чуждое для меня место, неуютное потому что незнакомое, и оно какое-то некрасивое, что ли? Серое. Небо еще серое такое – то ли пасмурно, то ли что…

Оператор: Под ноги посмотрим – что там?

Татьяна:Мох, сучья.

Оператор: А ноги какие?

Татьяна: Ноги одетые. Такое ощущение, что цельнокроеный костюм. Белые, серебристые ботинки – как сапоги – высокие. Цельные с брюками, и дальше все это цельное, похоже.

Оператор: Теперь поднимаемся над этим местом.

Татьяна: Я не хочу. Я не то что не хочу, мне просто надо здесь осмотреться. Осмотреть место.

Оператор: А с какой целью осматриваем?

Татьяна: Надо привыкать к этому месту почему-то. Мне оно не нравится. Мне хочется выйти из этого леса и переместиться туда, где более открытое пространство. Может быть, это не совсем удачная посадка? Я как-то могу перемещаться, не ходя. Как будто на какое-то небольшое расстояние поднимаюсь, и могу скользить. Это прибор какой-то…

Оператор: Он отдельно от одежды?

Татьяна: Нет, он встроен где-то на уровне поясницы.

Оператор: Спереди, сзади, сбоку?

Татьяна: По поясу. Почти по окружности. Это единое целое с костюмом.

Оператор: Перемещаемся, ищем, что хочется.

Татьяна: Ой, какой же он длинный, этот лес. Мы просто составили представление об этой местности, и возвращаемся.

Оператор: Почему «мы»?

Татьяна: Нас несколько. Но мы какие-то здесь … чужие. Мы как будто знаем, что здесь не только мы, поэтому мы, наверное, это место и выбираем, что оно более безлюдное… Севернее там какие-то валуны начинаются в лесу… У нас пока присмотр к местности получается. Мы – севернее, остальные – южнее. Остальные – это которые «не мы».

Оператор: Те, которые «не мы» - они такие же по интеллекту, по способностям? Могут ли они перемещаться по воздуху?

Татьяна: Я пока не знаю. Мы пока не знаем, кто это. Мы знаем только, что они там есть, их много. Они там хорошо и обширно живут.

Оператор: Есть представление, где они находятся?

Татьяна: Южнее, и во многих местах.

Оператор: Были контакты с ними? Визуальные контакты.

Татьяна: У нас – нет.

Оператор: А знание откуда, что они здесь есть?

Татьяна: Мы знаем, что они там есть, но не потому, что сами их видели. Наверное, кто-то из наших их видел.

Оператор: Хочется все-таки посмотреть на них.

Татьяна: Нет. Нежелательно, чтобы сейчас они знали, что мы здесь.

Оператор: Посмотреть так. чтобы они не видели.

Татьяна: Мы пока не можем так сделать.

Оператор: Что значит «пока»?

Татьяна: То есть, чтобы на них посмотреть, это быть к ним на таком расстоянии, чтобы их увидеть. А это значит, что и они нас тоже могут увидеть.

Оператор: То есть маскироваться нельзя…

Татьяна: Не знаю.

Оператор: Тот, кто сообщил о них, в его сообщении как они фигурируют? Они представляют какую-то опасность для вас или нет? Почему нужно их избегать?

Татьяна: Мы хотим остаться здесь, но мы не знаем, как у нас сложатся отношения. Они- это не мы, а с чужими всегда  сложно налаживать отношения. Мы не знаем, какие они…

Оператор: Попробуем вернуться назад. Почему вы здесь оказались, почему надо здесь остаться?

Татьяна: Мы хотим прийти сюда как гости, потом как жильцы. Это не просто… просто мы хотим. Это естественная потребность в расширении, в переселении.

Оператор: Вернемся к тому месту, откуда пришли. Что именно надо расширять?

Татьяна: Это как группа разведки. Разведчики. Мы нашли пригодный для жизни мир, но оказалось, что он уже почти занят.

Оператор: А свой мир, до него близко?

Татьяна: Далеко. Не сказать, что очень, но далеко. Мы можем туда вернуться – в смысле, по продолжительности времени, но пока не могу отождествить, где это.

Оператор: Переместимся назад в составе группы к тому месту, откуда эта группа стартовала.

Татьяна: У меня ощущение, что мы не прилетели на чем-то, а переместились. Я не могу отождествить транспортное средство. Просто есть какое-то место, через которое, как мне кажется, мы все прошли. Интересно все-таки, почему у меня такое ощущение, что там где-то все заполнено… Там был кто-то из нас и наблюдал. Они как бы … странно, такое ощущение, что нас могут увидеть и с воздуха, и что мы вообще здесь первый раз. Сложно это все описать... Та часть мира, где живут, она более южная, они там более сконцентрированы. А там, где мы сейчас - большой жизни нет. Я имею ввиду – человеческой. Природа более пустая, только животные. А вот там, где те живут – они живут более скученно, ощущение насыщенности именно человеческой жизни.

Оператор: Там более светло, чем здесь?

Татьяна: Да, там светло и тепло. Но ощущение суеты, сутолоки.

Оператор: То есть тот мир, откуда пришли – там такого нет?

Татьяна: Нет, там спокойнее. Мы понимаем, что если нас обнаружат, могут быть конфликты, а мы этого пока не хотим.

Оператор: Стало быть, чего-то хотим?

Татьяна: Пока – наблюдать.

Оператор: Как долго можно наблюдать? Чем ограничено время наблюдения?

Татьяна: Я об этом не задумываюсь, потому что либо это будет автоматически (на уровне рефлексов), то ли кто-то нам скажет.

Оператор: Наблюдать за чем?

Татьяна: Как это называется, рекогносцировка местности. Пока просто осматриваемся.

Оператор: Тогда отвлечемся от осмотра, и – внимание на своих спутников. Свою долю участия в этой экспедиции переложим на них – нет же ничего в этом страшного?

Татьяна: Нет такой возможности. Каждый делает свое дело.

Оператор: Каждый специалист в своей области?

Татьяна: Универсалы.

Оператор: Эта экспедиция сюда – одна из многих? Есть ли какая-то схема, или сплошной экспромт?

Татьяна: Здесь мы первые. Я не задумывалась о том, как система поиска установлена. Это вроде бы как текущая деятельность. Это не что-то такое супер…

Оператор: То есть, если это обычная разведывательная операция, то, значит, были и другие?

Татьяна: Это, скорее, научная. Это как бы методический поиск. Это потребность не столько физическая, сколько духовная, интеллектуальная. Понять, исследовать клочок за клочком, планету за планетой, если можно так сказать… Тут нас удивило то, что мы натолкнулись на большое количество очень похожих на нас, на развитую цивилизацию.

Оператор: Этот мир технологичный, с которым столкнулись? Техника на вашем же уровне?

Татьяна: Принцип совсем другой. Здесь больше природу переделывают, меняют, мы больше наблюдаем, стараемся не вмешиваться. Мы корректируем, но, исходя из нашего понимания, конечно, но мы стараемся не переламывать природу, не переделывать.

Оператор: В дальнейшем планируется каким-то образом воздействовать или контактировать с аборигенами?

Татьяна: Да. Мы сначала должны понять, какие они. Такое ощущение, что там не совсем все так просто, что мы столкнулись с тем, что близко к нам по уровню. С таким же сообществом, которое по уровню развитию близко к нам.

Оператор: Дальше-то что будет?

Татьяна: Мы пока не знаем, мы пока об этом даже не думаем. Наша задача – собрать информацию и, может быть, найти место, где мы можем какое-то время, будучи не обнаруженными,  продолжать наблюдения. 

Оператор: Вернемся назад к тому месту, для кого это все собирается. Есть же центр какой-то, где обрабатывается эта информация?

Татьяна: Такое ощущение, что путь оттуда сюда очень быстрый. Но это технический способ. Это не подпространственный туннель какой-то, это другое, но техническое.

Оператор: Информация копится, или тут же передается куда-то?

Татьяна: А мы как бы и там, и здесь. То есть мы даже не улетали никуда, а как бы утром входили на дежурство, а вечером вернулись.

Оператор: Вернулись-то куда?

Татьяна: Это не родная планета, это промежуточная база. Это какое-то искусственное сооружение очень громадное. Оно по размерам даже близко к астероиду небольшому.

Оператор: Форма правильная или нет?

Татьяна: Там это неважно. Элементы шара, и какие-то угловатые конструкции. Форма не влияет на свойства.

Оператор: Чисто визуально та планета от этого объекта видна, например, в телескоп?

Татьяна: Нет. Но это в одной галактике, в одной звездной общности. О! Вот тем она нам и нравится [прим. - Земля], что она живая – естественная, а не искусственная. Хоть мы и строим вот эти базы, хоть они и удобны для жизни, но нам хочется натурального. Поэтому мы и не стараемся вмешиваться в жизнь, а больше наблюдаем.»

 

Интересно, что нам встретились уже несколько случаев, показывающих, что, возможно, волны заселения происходили в разное время, но преимущественно в Северном полушарии. Часть регрессантов описывает высадку в район пригодного для жизни Северного полюса (того места, которое сейчас им является), часть – высадку в приполярные области, но уже тогда, когда полюс был необитаем, а заселенной стала южная часть планеты.

 

Важно отметить следующее:

1) В отношении описываемых технических устройств регрессанты могут детально описать внешний вид и эффект от их действия, но не принципы, на которых они работают, и не техническое устройство. Тогда, в прошлом, они не задумывались об их устройстве,  а просто использовали, как и мы сейчас используем телевизоры, микроволновые печи и прочие предметы нашего быта.

2) Такие же особенности бывают и в части общения с другими существами. Иногда общение происходит с помощью обычной речи (хотя у регрессанта и может возникнуть понимание того, что язык ему не знаком в текущей жизни, но в состоянии транса он как-то понимает значение произносимых слов). Иногда же оно – словесно-образное (Евгений: «Язык, которым он рассказывает … Он говорит что-то, даже непонятное мне, а я получаю ответ в виде образа. Мне надо просто найти аналогию тому, что я вижу»).

3) Те, кто воспринимает себя потомками светлой высокорослой расы, сообщают о партнерских отношениях внутри своего сообщества. Их сообщество делилось на функциональные подгруппы по видам занятий (условно говоря, путешественники, защитники, те, кто обеспечивал питанием и проч.). Однако, жесткое закрепление субъекта за функциональной подгруппой отсутствовало, происходило перераспределение в зависимости от склонностей и способностей субъекта. Могла иметь место и полифункциональность. Так, Евгения (точнее, того человека, которым он являлся или ощутил себя в том времени) в силу имевшихся у него тогда интеллектуальных и психофизиологических способностей из группы земледельцев перевели в группу учителей (такие слова он сам подобрал, хотя они не совсем соответствуют выполняемым функциям).

4) Также для антропоморфных рас характерно, что при понимании более высокого положения некоего субъекта внутри подгруппы, иные субъекты относились к нему как к товарищу или брату, но не как к господину или начальнику. То есть, авторитарность отсутствовала полностью. Характерно, что такой же тип социального поведения и восприятия своего окружения присущ этим людям и сейчас.

5) Способ организации общества представителей белой человекоподобной расы основан не на управлении по придуманным законам, а на основе природосообразия: они понимали, к каким последствиям для природы может привести  то или иное действие, и свою деятельность основывали именно на этом понимании.

6) Способ расширения занимаемого пространства для таких рас – в том числе колонизации Земли – более мягкий. Он основан на достижении взаимопонимания  и постепенной ассимиляции, а не на жестком подчинении уже проживающих существ.

 

Миссионерство

 

У некоторых регрессантов память также выдает сведения об их внеземном бытии и следующем за ним земном, но процесс этот используется не для колонизации, а для выполнения некоей миссии, задачи в отношении существующего человеческого сообщества. 

В одном из таких случаев регрессантка считает, что она пришла на Землю для получения какого-то опыта, необходимого для успешного существования ее собственной родной цивилизации, которая погибала из-за экологических причин.

А вот в другом случае информация несколько более тревожащая, и вот почему. Реципиентом была Ольга - женщина 38 лет, ветеринар по профессии.

Постоянный поиск какого-то своего пути сочетался в ней с некоторым неприятием людей (всех людей, как таковых) и сложностями с адаптацией в социуме. Во время сеансов она почти сразу вышла на воспоминания о бытии в теле некоего неантропоморфного существа, обладающего своеобразным разумом. Общество, в котором она тогда находилась, имело четко выраженную иерархическую структуру из двух уровней - каст. К более низкой касте относились существа, находившиеся, как она считает, на низшей ступени развития, их функции – примитивный труд и обслуживание более высокоразвитых. К высшей касте же относятся существа, имеющие иную морфологию, более разреженное тело, облегченное и не имеющее стабильной формы. Причем как функция, так и место в иерархии определяются по рождению – по качествам, присущим от рождения конкретному биологическому субъекту. Отсутствует (или крайне мала) возможность для творческой самореализации личности в иных, незапрограммированных областях деятельности. Допустимо только совершенствование первоначальной функции.

Как таковой, этот способ социальной организации общества вполне допустим, он встречается и в условиях Земли – например, очень похож на принцип организации сообществ муравьев или пчел. Но, что нам показалось важным, эта регрессантка осознала наличие у себя личной миссии, с которой она появилась на Земле (или была переправлена на Землю). Здесь даже можно привести несколько реплик в прямой речи (дословно):

«Ответ:  Я должна. Должна … это приятно или неприятно, но к этому готовят. На Землю пойти. Мне надо.

Вопрос:  Пребывание Ваше здесь важно для людей или для Вас?

Ответ: Подготовка людей. Отношениям, другому отношению. Другая жизнь людей будет. Переход скоро должен быть, качественный. … Общие космические законы, люди должны научиться соблюдать, принять. Это важно …  

Вопрос: Это переход плановый?  

Ответ: Да, чтобы не разрушили. Люди чтобы не разрушили, или их разрушат – людей. Если не будут соблюдать законы.»  

Налицо достаточно жесткие установки в отношении человечества. При этом, Ольга ощущает, что вынуждена в этой своей земной жизни приспосабливаться и жить достаточно скрытно (видимо, этим ощущением вызвана ее некоммуникабельность и предпочтение общения с животными общению с людьми).

Во время сеанса регрессии вскрылось также, что у нее до возраста в 2,5 года был контакт с существами, которых она идентифицировала как «своих», которые появлялись в ее доме в видимом ею облике. Но что-то, видимо, пошло не так (может быть, биологическое тело оказалось недостаточно приспособленным), и этот контакт прекратился, так как вызывал у нее сильный страх.

Из беседы стало понятно, что у этой женщины заложена программа, что если она не выполнит свою миссию до 43 лет, то ее, как она сказала, «опять уберут», то есть, достаточно жесткая установка на биологическую смерть в случае, если она не установит открытый контакт со своими прежними сородичами и не начнет выполнять заложенную задачу. При этом она понимает, что открытый контакт может привести ее в психиатрическую клинику.  Но программа все равно работает.

Важно еще, что эта женщина ощутила, или вспомнила, про присутствие на Земле еще многих таких же, как она, с которыми она должна каким-то образом выйти на связь. Цитата: «Нас, таких, много. Они везде. Они группируются, и это обязательно надо, чтобы они группировались. И, получается, моя миссия тоже – группироваться».

Этому есть аналог из практики работы с контактантами, когда тем настойчиво рекомендуют искать родственных личностей или единомышленников, которых объединять в «тройки», «пятерки» и т.д. по численности группы.

Даже если предположить, что воспоминания регрессантов есть не процесс реального (материального) воздействия на человеческое сообщество со стороны иных разумных сообществ, а лишь фантазийный, умозрительный процесс, то все равно налицо постоянное информационное влияние – вливание в совокупное человеческое мировоззрение иных представлений о мироустройстве.

 

Описание внеземного места жительства

 

Интерес представляет и описание мест, которые регрессанты воспринимают как родной дом, откуда они в разное время и по разным причинам переселились на землю. Оно в каждом случае совершенно различно. Но в каждом случае – это совершенно четкая, последовательная картина.

 

Пример 1 – Евгений (вспомнил себя в образе гуманоида мужского пола в двуполой расе, по телесному устройству идентичнойчеловеческой белой расе).

«Евгений: Галактика не наша, то есть еще дальше… знанием я обладаю, что мы даже не из этой галактики. Что-то в районе Большой Медведицы.

Оператор – Описывай то место, откуда они стартовали. То место, куда вот эти люди – люди входят в коконы, прежде, чем переместиться на этот остров.

Евгений: Освещение синего цвета, то есть не наш спектр – белый, а синий спектр… Основная растительность - биологическая - фиолетового цвета. На небосводе два солнца, две звезды. Одна размером примерно как наше Солнце, а вторая как Луна. Луна, она побольше на небосводе кажется…

Оператор: Как они относительно друг от друга?

Евгений: Крупное заходит, маленькое немножко не доходит до зенита.

Оператор: Ты откуда наблюдаешь?

Евгений: Я стою на балкончике. Сооружение тоже деревообразное, из какого-то пористого материала. Материал теплый, и неживой, и живой одновременно. Балкончик как ветка, переплетенный, все из этого материала сделано – и балкончик, и само это сооружение. Я стою где-то на уровне второго этажа примерно, и смотрю на стартовую площадку. Как раз сейчас вот только что созрел кокон (прим. – квази-живой объект, который использовался также, как транспортное средство)...

Оператор: Балкончик – это продолжение помещения, или как?

Евгений: Сзади меня просто проем светящийся.

Оператор: Войди, посмотри.

Евгений: Упругий... А, понял! Этот проем – мне просто надо, когда я к нему подхожу, подумать, куда я хочу попасть. Он меня перенесет в любую точку планеты».

 

Пример 2 – Николай (детали своего телесного облика ему на тот момент вспомнить не удалось, вид неизвестного небесного тела он наблюдал как бы со стороны).

«Николай: …на ней почему-то много оранжевого цвета, кроме синего и зеленого.

Оператор: Приблизься, рассмотри, что за оранжевый цвет. Что на этой планете оранжевого цвета?

Николай: Магма.

Оператор: Как она расположена? Откуда она исходит?

Николай: Вдоль каких-то линий, их несколько. Не так много, но они присутствуют. Ощущение, что они не сильно мешают зеленому – типа, травы. Трава, кустарники. Все как-то живет по соседству, и не забивает.

Оператор: А синее что?

Николай: Вода.

Оператор: Разгляди то место, где трава, кусты. Есть ли там что-то бегающее, ползающее?

Николай: Странно, трава зеленая, а деревья стоят без листьев. То есть голые ветки, но это как бы они не опали, это просто такие деревья. Прыгающего и бегающего пока никого не вижу.

Оператор: Если вдоль поверхности этой планеты поперемещаться, что видишь?

Николай: Очень много гейзеров извергающихся, причем ветра нет совершенно. Поэтому все это прямыми столбами уходит. Облака серо-белые такие, цвет неба белесый. Обычные облака, причем они не кучевые, а плоские такие. Даже вулканы и гейзеры эти – они не очень пачкают небо».

 

Пример 3 – Татьяна (вспомнила себя в образе гуманоида женского пола в двуполой расе, по телесному устройству идентичной человеческой белой расе).

«Оператор: … мы добираемся до дома. Это не так далеко, я так полагаю?

Татьяна: Нет ощущения многоэтажных домов, есть ощущение индивидуального жилья. Это исключительно мой дом, он под меня приспособлен, он не перегружен ничем, он просто для отдыха, для комфорта.

Оператор: Как вы входите в этот дом?

Татьяна: Интересно, дверь не открывается, а как бы пропадает. То есть я нажимаю на какое-то место, участок этой двери, и вот нет ощущения, что она куда-то уходит – просто я вхожу. Она – просто часть стены. Место, куда нужно нажать, оно чем то отличается от стены… Выглядит стена – какой-то искусственный материал, бархатистый на ощупь, светлый, цвет темно-молочный. Это немного приподнято над землей – нет ощущения, что он жестко посажен на поверхность. Есть опоры, но я конструкцию не совсем хорошо представляю. Внутри – такое ощущение, что мы только спим и отдыхаем. Не так, как в наших квартирах, где все перегружено мебелью, информацией, книгами, посудой. Там все, что связано с душой, сердцем и головой – это все в каких-то других местах делается, а дом исключительно для отдыха. Хотя у меня ощущение, что есть очень легкий доступ к информации именно из дома. Ощущение интеллектуализации, что ли. Очень светлое что-то внутри, как будто бы он свет пропускает. Очень большие окна. Вот интересно – снаружи он как будто непрозрачный, а внутрь заходишь и видишь здоровое окно, которое совершенно прозрачное. Ощущение полной безопасности, все совершенно комфортно и привычно.

Оператор: Есть вода внутри?

Татьяна: Есть ощущение, что воду можно получить. Нет канализации, но воду можно получить. Как будто через стены дома - капиллярная система, на принципе осмоса она работает.  Для чего? Попить… Так, для мелких нужд. Ощущение, что то, из чего сделана домашняя обстановка и одежда, так устроено, что оно перерабатывает все выделения организма [Прим. – т.е. отходы не выводятся наружу по типу нашей канализации]. Дома мы только спим или занимаемся чем-то таким, когда нужно одиночество. А отдых – для него я могу куда-то пойти, поехать, пообщаться с кем-то, то есть это коллективное времяпровождение, и не связано с домашней обстановкой. Сон: мы, по-моему, дома спим. Есть в доме место для сна. Есть ощущение, что есть что-то типа наших гостиниц. То есть я не обязательно могу домой возвращаться, могу и где-то переночевать. 

Оператор: То есть ночь  и день есть. Светило какое?

Татьяна: Более белое, чем Солнце, и менее крупное, мне почему-то кажется. Вот над тем местом, где я нахожусь, оно почти по вертикали перемещается.  Эклиптика вертикально расположена. Скорость перемещения – ощущение, что немножко помедленнее, но это сложно сравнить. Планета в сравнении с Землей будто бы немного больше, но сравнить сложно. Она более плоская, про моря – не вижу, или они более мелкие и маленькие…»

 

Пример 4 – Валентина (вспомнила себя в образе разумного рыбоподобного существа).

Оператор: Ты дома. Что видишь? Ощущения?

Валентина: Там вода. Зеленоватая такая, красивая. Подводный мир. Свет откуда - я даже не знаю. Он не темный, светлый мир, освещенный.

Оператор: Видно далеко в пределах этой воды? (Да.) В пределах твоего зрения что-либо есть?

Валентина: Растения подводные, как цветы, красивейшие.

Оператор: Кто-нибудь плавает? Живые существа?

Валентина: И на человека похожи, и на рыбу.

Оператор: Опиши эти создания подробнее. Ты знаешь, кто это, или просто видишь?

Валентина: Создания разумные. Тело ощущаю.

Оператор: Можно сказать, каких частей тела нет, а какие есть в том теле?

Валентина: Да все присутствует.

Оператор: А по форме они похожи на наши человеческие?

Валентина: Да не очень.

Оператор: В чем отличие?

Валентина: Ну, как рыба от человека. Форма, которая обтекаемая в воде. … там что-то произошло. Не очень хорошее. Там только я, больше никого нет.

Оператор: Теперь вернемся назад до того момента, когда что-то произошло…

Валентина: Вот как только ты произнес, что вернемся назад за большое количество времени, там вода стала кишеть этими существами. Я не могу понять, что они делают, потому что я не вижу там ни строений, ничего.

Оператор: А почему ты должна видеть строения? Ты себя от этих существ как-то отделяешь? Ты понимаешь, что это они, а это – ты?

Валентина: Ну, просто как рыбы плавают, так и они. Вода ярко-салатного цвета.

Оператор: Попробуй подняться к поверхности этой воды.

Валентина: Сознанием я могу подняться к поверхности этой воды, а через какой-то слой я пройти не могу. Почему, я не знаю. Какой-то слой перед тем, как из воды [выйти], как будто нельзя в него входить – граница какая-то.

Оператор: Сознанием, разумом ты можешь подняться над водой и посмотреть, что там такое.

Валентина: Поверхность какая-то жутковатая, в том смысле, что она как варево – кипит, булькает. Там какой-то очень сильный процесс происходит. А эти существа не в этом слое, который булькает. Цвет у него зеленовато-болотный, даже ближе к черному. И, по-моему, насыщен неприятными газами.

Оператор: Отдались от этого места, чтобы увидеть в целом всю картину.

Валентина: Такое, по-моему, везде – вода вот эта булькающая. Кроме воды, ничего не вижу. Что-то такое возвышается, но на горы не похоже – просто комья какие-то рыхлые.

Оператор: Есть ли там какой-нибудь свет?

Валентина: Свет есть, но светила не вижу. Он ровный во всех направлениях, но откуда исходит, не вижу.

Оператор: Теперь опускаемся вниз, под поверхностью, насколько можно ниже. Есть ли какое-то ограничение, или можно опускаться сколь угодно глубоко?

Валентина: Нет, дальше идет тоже слой, вода есть, но нет света. Живого там не видно, в этом слое. 

Оператор:  По твоим ощущениям, есть край этого слоя? (Есть). Чем вода снизу ограничена?

Валентина: Густая коричневая масса. Намного гуще, чем нефть, маслянистая такая.

Оператор: Если по этой границе между слоем, где есть жизнь, и маслянистым, сознанием пробежаться туда-сюда, насколько далеко это можно?

Валентина: Это планета такая»

 

Пример 5 – Ольга (вспомнила себя в виде атропоморфного разумного существа мужского пола в двуполой расе с биологическими отличиями – волосы являлись органом чувств и генератором энергетической защиты, рост в сравнении со средним человеческим – раза в 4-5 больше).

«Ольга: Растительности нет. Голые скалы. Желтовато-оранжевое что-то вокруг, но это дорога. А снизу что-то должно подниматься… белым светом таким, ярко-белым светом.

Оператор: Вы предполагаете, что это светится?

Ольга: Ну, что-то типа нашего Солнца восходит. И оно как-то светит по-другому.

Оператор: В чем это отличие?

Ольга: Оно ближе. Оно намного ближе. Такое ощущение, что вот оно сейчас выйдет, и… Рядом. И оно больше. Чувствуется по свету, что оно ближе…

Оператор: И больше размером?

Ольга: Ну, если ближе, то и больше, мне как-то так кажется.

Оператор: Какие у Вас ощущения к этому светилу возникают? Комфорт или дискомфорт?

Ольга: Ни комфорт, ни дискомфорт – я просто его знаю. Воспринимаю естественно. Я просто на него смотрю, жду. Но когда оно будет подниматься выше, у меня почему-то такое ощущение, что нужно куда-то уйти. Потому что оно очень близкое, и раз нет растительности, значит, оно … обжигает, наверное.

Оператор: Вы знаете, куда Вам нужно уйти? Это место рядом?

Ольга: Ну, такое ощущение, что где-то справа. Что-то типа горы, и там – вход».

 

Технологические устройства и процессы

 

Интерес представляет описание не встречающихся в условиях земной цивилизации  сложных технологических устройств, которые, по представлениям регрессантов, находятся либо в глубоком космосе, либо на иных планетах. У регрессантов, как правило, имеется понимание функций и предназначения этих устройств, но им затруднительно бывает подобрать подходящие описания.

 

Пример 1 – Елена (свой телесный облик вспомнить не смогла, либо он существенно отличался от антропоморфного. Вспомнила про некий объект, не привязанный к конкретному небесному телу, на котором некогда была сама).

«Оператор: Где постоянное место пребывания тех, кто это все создавал?

Елена: Похоже, это что-то искусственно созданное, не планета. Это объединение каких-то… как 4 таких шара, связанных вместе, конгломерат из них. Шары, и на них общая платформа, что ли. И вот там у них основной центр. … она используется как платформа для запуска.

Оператор: Нас сейчас больше интересует дом тех, кто это делал. Попробуй по их пути вернуться туда.

Елена: Похоже, что те, кто там работает, они там же и живут – как на подводной лодке. У каждого своя каюта. Это как избранные, что ли… И у них это переходит как бы по наследству. Человек старший передает младшему, только это как-то по-другому, не на уровне обучения, а на уровне передачи мозга… Как бы они считывают информацию, что ли. Даже не считывают, а как бы они мозги свои – раз, и передали. Не совсем так, конечно, но это идет только внутри этой лаборатории.

Оператор: Но если кто-то кому-то передает, то тот, кто передал – с ним что происходит?

Елена: Видимо, у них идет разветвленная такая структура, есть как бы титаны, а есть как бы разработчики отдельных направлений.

Оператор: Откуда они черпают энергию для своих нужд?

Елена: Такое ощущение, что она у них берется ниоткуда.

Оператор: Эмоции там присутствуют?

Елена: Нет. Там наука, больше похоже на роботосистему.

Оператор: А кто им определяет задачи, что им нужно делать?

Елена: Как бы это само собой. Нет управленцев, нет направляющих, все само собой идет.

Они все как единая команда, и они работают на одну цель. Видимо, сейчас там одна группа, нет диктата. Видимо, им когда-то была установка сделана. И они, следуя этой установке, все делают. Но, как бы это сказать-то… Цель не выполнена пока, и они работают, и это никогда, по-моему, не прекратится … Здесь мне нравится только одно, что люди (не люди) имеют всю необходимую информацию. Вообще, всю. За все время, которые было. И могут получать ее легко, не напрягаясь. Все у них в голове».

           

            Пример 2 – Лада (вспомнила себя в образе гуманоида женского пола в двуполой расе, по телесному устройству идентичной человеческой белой расе. Воспоминание относится к периоду до настоящего рождения и относится к моменту, который она восприняла как момент перехода из некоего иного мира к земному бытию).

 

«Лада: Вижу себя  внутри какого-то помещения, похожего на очень большой зал. Оно пустое, закрытое, но находится внутри большого сооружения, где еще много таких же помещений. Это малое помещение имеет какое-то функциональное предназначение – переходник? Подготовительный блок? Цвет стен – серовато-синевато-сиреневый, светлый. Стены гладкие с небольшими ребрами, такое ощущение, что функциональную насыщенность имеют сами стены, потому что не создается ощущения, что там есть какое-либо оборудование. Оно закрыто достаточно плотно. В этом сооружении есть и другие –  и люди, и не люди (даже не гуманоиды). Они все заняты своим делом. Весь этот комплекс – как приемник-передатчик. Он находится в большом темном пространстве, но в этом пространстве звезд я не вижу. Возможно, это не тот материальный космос, к которому мы привыкли. Встык с помещениями (залами) расположены коридоры, по которым люди (и другие) передвигаются каждый к своей точке.  Других описать затрудняюсь, не сосредотачивалась на их облике. Я – человек, в человеческом облике. Одежда – серебристый скафандр, материал цельный, нетканый. Я здесь тоже жду перехода. Моя цель – Земля, очередная командировка, так сказать».

 

Пример 3 – Николай (себя не идентифицировал, описал вид и действие сооружения, расположенного на необитаемой планете и используемого для непонятного производства).

Оператор: А если внутрь заглянуть, то что-нибудь там можно разглядеть?

Николай: Сейчас попробую. И вот эта [прим. - платформа, часть конструкции], которая выходит в море, это как бы вход. Она очень огромная, и получается, что можно по воздуху залететь... Там внутри как-то темно. Странно. Несмотря на то, что нет перекрытий, там темно. То есть как бы скелет один стоит, но полусумрак такой внутри. Там внутри огромный зал. Вот здесь какая-то подсветка есть. То есть даже не подсветка, а окна наверху. … внутри этого зала какой-то круг в полу. Он огромный, и он поворачивается. Но для чего он нужен, не пойму. 

Оператор: Попробуй мысленно повернуть этот круг, посмотри, что получится. Если ты понимаешь, что он поворачивается, значит, ты можешь знать, как он выглядит в повернутом состоянии и что происходит в этот момент?

Николай: Как бы это сказать, там открывается один сектор. То есть от центра вот так вот раздвигается (показывает), и при дальнейшем повороте … там, получается, такое устройство есть (я не знаю,  как оно называется). Как бы колонна цилиндрическая. Так вот когда начинает поворачиваться один сектор, то он открывается. Поворачиваясь дальше, он открывает еще один сектор, но смещенный. И так дальше. То есть, когда он полностью прокрутится,  получается что-то вроде архимедова винта. То есть как будто туда что-то сбрасывается вниз, а потом он в обратном порядке закручивается, и превращается … то есть все сектора друг над другом останавливаются, а верхний закрывается, как крышкой. Для чего это? Не знаю. И все. Зал пустой, больше там ничего нет.

Оператор: Ну, все равно, давай попробуем вернуться раньше – тогда, когда это использовалось.

Николай: Сейчас. Вот. На этих перекрытиях появилось стекло. Все было покрыто стеклом. Даже не стекло, а какая-то странная штука, как полиэтилен натянули, только очень туго натянули. Он не блестит, как стекло.

Оператор: А внутри что-то меняется?

Николай: Что-то такое … то ли роботы, нет, не роботы… Что-то летает в воздухе в этой галерее туда-сюда. Что-то круглое – шарики, не шарики какие-то…

Оператор: Летает по воздуху? Упорядоченно или хаотично?

Николай: Довольно упорядоченно. А вот возле края этой платформы, которая к морю обращена, само море голубоватое такое – голубовато-зеленое, обычное – а вот у края, там, где эта штука опущена в воду, оно какого-то золотистого цвета. Такое ощущение, что там что-то из воды добывают, или преобразуют воду во что-то, и она то ли перекачивается… В расплавленное золото вода превращается как будто. Но это не металл, что-то на уровне плазмы, какую-то странную форму оно имеет – это даже не газ. И это закачивается не в цистерну, нет, оно идет по трубопроводу… нет, даже не по трубопроводу, а именно по проводу, потому что там стоит какая-то штука (непонятно, что  это такое), и через нее оно уходит по толстому проводу туда внутрь этого сооружения. А рельсы, как это ни странно, - по ним какой-то корабль взлетает и вылетает. На них садится и заезжает внутрь зала. А вот эта субстанция золотистая, она поступает куда-то внутрь. Эта добыча, если так ее назвать, она не постоянно работает, она через какое-то время выключается.

Оператор: Это связано как-то с появлением корабля?

Николай: Нет, судя по всему, не связано. Корабль вообще здесь … обслуживающий персонал какой-то, не более того. Там, в зале, гораздо светлее сейчас. Провод идет куда-то в этот зал… Нет, не в зал. Перед залом он ныряет куда-то вниз, и уходит под колонну, которая раскрывается. Где-то высоко над залом кабина есть, где происходит управление всем этим делом. Прошлый раз, когда только конструкции были, я  тоже ощущал, что там она была, но пустая. А сейчас там кто-то есть, похоже. Пока не получается посмотреть, кто там есть, просто она подсвечена изнутри. Сейчас я попробую понять, что  это такое. Там странная конструкция (прим. - пытается объяснить, на что похоже устройство, преобразующее воду в золотистую субстанцию). Штанга такая – толстая металлическая, поперечина у нее, и такие два захвата. Между этими захватами что-то происходит, и вода в этой области становится золотистого цвета. И через них же и закачивается в этот кронштейн, и уходит по проводу. То есть метаморфоза воды какая-то.

Оператор: Хорошо, когда появился материал, которым затянута галерея, эта штука работает. Можно ли дождаться момента, когда прилетит что-то, что по этим рельсам в зал закатывается?

Николай: Попробую. Первая картинка – опускается прямо на выступ, который из галереи, самолетообразный корабль, садится вертикально, причем крылья у него расположены вот так (прим. - показывает расположение), они складываются у него и под бока уходят. Не знаю, может, это у него для движения в атмосфере… Крылья складываются, на эти рельсы попадает, и исчезает в галерее.

Оператор: Можешь проследить за ним?

Николай: Сейчас попробую. При движении по рельсам он включает свои двигатели, не пользуется ни лебедкой, ничем, на собственной тяге.

Оператор: А двигатели у него какие?

Николай: Сзади как у обычного самолета почему-то. Выхлоп такой же. Пламя. То есть на небольшой тяге он туда заезжает. Где кончаются рельсы, он останавливается. С ним какая-то странная штука происходит. Такое ощущение, что он состоит из очень большого количества деталей, которые собраны… например, тебе дали набор конструкторский, состоящий из фломастеров, разных по форме, и ты из них лепишь его вокруг продольной оси. Слепить можно же? А вот, доехав до конца, он начинает разбираться в обе стороны, и причем каждая штука попадает в какую-то секцию, как будто конвейер ее захватывает, и он просто растаскивается и уходи  наверх куда-то до самого последнего… И все, корабля нет, он разобрался на составные части. Причем эти части, они все из каких-то штучек состоят. И на его месте ничего вообще не осталось. Понять бы, в чем смысл этого. А, вот, подожди… А потом эта вещь вот так замыкается сверху, и спускается вниз обратно. До пола. И он опять начинает собираться заново, но уже выглядит иначе. До этого он был похож на самолет. Правда, такой толстый и короткий, как если «Боинг» разрубить напополам. С большими крыльями. А этот… пока не собрался еще.

Оператор: Ждем, пока соберется.

Николай: То есть по мере собирания эта платформа наверх уходит, уходит… и оставляет после себя это сооружение. Теперь он похож на какой-то гоночный автомобиль,  остроносый, но не очень длинный. Похож на какую-то ракету стал. Почему-то темного цвета. Похож знаешь на что? На такие гоночные автомобили, они в пустыне разгоняются на огромных скоростях, что-то наподобие. Такие же втянутые колесики у него, только гораздо больше их.

Оператор: Вот он собрался, и что с ним дальше происходит?

Николай: А дальше включается вот эта колонна. Открывается вот этот паз, люк, и он ныряет туда по архимедову винту внутрь.

Оператор: Можно за ним проследить?

Николай: Сейчас попробую. Доезжаю уже, наверное, до края, потому что там дальше… Там вода. А вот дальше там вот эта субстанция золотистая. Там внизу колонны какой-то резервуар огромный, и туда закачивается эта субстанция. А над ней слой воды, то есть они не смешиваются. Это вода, а это – уже не вода. Я не знаю, что это такое. И он в нее ныряет. И в ней как бы плывет, парит, опускается на самое дно.  То есть он («автомобиль») едет по дну вдоль края резервуара. Стенки боковые, они все в каких-то ячейках. Там, не знаю, то ли я вижу так сквозь эту золотистую субстанцию, потому что она полупрозрачная, она состоит из каких-то мелких-мелких золотистых шариков, но они просвечивают немножко. Стена состоит из ячеек. Там такое ощущение, что вся поверхность стен покрыта как камерами круглыми… как окошки круглые торчат наружу, а что там, за ними? Крышками закрыта каждая, прозрачные такие.

Оператор: Хотелось бы понять, что за технология здесь применяется, что здесь происходит.

Николай: То ли они там чего-то выращивают, в ячейках, подпитывая этой штукой, то ли они преобразуют что-то во что-то. А вот что?

Оператор: Ну, хорошо. Корабль едет, и что дальше происходит?

Николай: Пока ничего не происходит, он пока даже круга еще не сделал. Просто движение по кругу. Ощущение, что не то сканирует что-то, не то… у него какая-то антенна торчит наверху, очень длинная, причем ей движение по этой субстанции не мешает… она не сгибается, как, знаешь, под ветром, под водой… она как была до самого верха, и он (корабль) вот так как бы …то ли считывает что-то, то ли принимает что-то… не пойму.

Оператор: Попробуй продвинуться вперед по времени до того момента, когда это движение заменится на что-то другое.

Николай: Сейчас попробую. Уровень золотистой субстанции очень упал. Она как будто просела, то ли исчезла. И сейчас он едет практически … там немного осталось, и вода, сверху слой воды. И вода пропадает тоже. Причем для воды открывают в полу какие-то люки, и она туда проваливается. А вот для субстанции ничего не открывали. Она, очевидно, впитывалась – то ли этими ячейками, то ли еще чем-то. Вот он опять едет, но уже по обычному полу.

Оператор: Что же это все-таки за субстанция золотистая, для чего она предназначена?

Николай: Я не понимаю. Сейчас эти окошки (в ячейках) начинают загораться, таким же цветом, как субстанция. Там очень светло становится. То есть, когда все исчезло, очень темно было, а сейчас они начинают загораться друг за другом. В хаотичном порядке – то там, то сям. Я не знаю, для чего это. А корабль – он стоит у края и ждет. То есть какое-то время должно пройти.

Оператор: Продвигаемся вперед, убыстряя время, до того момента, когда что-то изменится.

Николай: А, ну, вот! Закачивают воду обратно. Полностью водой заполняют все это дело.

Оператор: Ячейки продолжают светиться, или с ними что-то происходит другое?

Николай: Они пока светятся, но там такая штука происходит… Они, оказывается, как колбочки такие небольшие, как цилиндры небольшие, запечатанные все-таки они. И они начинают выталкиваться оттуда внутрь, в воду эту.  То есть все, которые золотистые, сейчас они плавают в беспорядке в этой воде. Ну, они светятся так же… Корабль ждет, пока они все вытолкнутся.

Оператор: А размер с чем можно сравнить?

Николай: Ну, они больше человека раза в два. Длиннее. И в диаметре они в полтора раза, наверное, больше. Я просто представил себе, какой человек рядом с кораблем, сравнил с ними.

Оператор: Их примерно сколько штук?

Николай: Сотни, наверное.

Оператор: Хорошо, плавают. Дальше что происходит?

Николай: Дальше начинает опять открываться колонна с архимедовым винтом. Они начинаю нагнетать воду избыточную туда, чтобы вода пошла вверх. Снизу вверх выталкивает по архимедову винту все содержимое, что там есть. Корабль медленно продвигается сквозь них, он сейчас как бы начинает плавать, он поплыл. И он первый выбирается наружу по этому винту. Выезжает наверх, и выезжает на исходную позицию, где он был раньше. А вот эти все цилиндры, они выталкиваются туда, наружу, и лежат на полу. Валяются просто, зал огромный.

Оператор: В каком порядке?

Николай: Абсолютно хаотично. Все до последнего, там больше ничего не осталось. И они почему-то, попадая наружу, начинают гаснуть. То есть превращаются в обычные такие темно-серые цилиндры. Колонна закрывается, а вода, с которой они пришли, вода уходит в какие-то дыры в полу, люки.

Оператор: А вокруг что-нибудь изменяется? Например, по уровню освещенности. Если снаружи есть свет, то…

Николай: По уровню освещенности такое ощущение, что, сколько я там ни бывал, там вообще ничего не меняется. Вот это светило так и торчит в одной точке. Я уж не знаю, бывает такое или не бывает… я не помню, чтобы там была ночь, там все время светло. Ну, облака какие-то небольшие… Но темного времени я не помню.

Оператор: Еще чуть-чуть вперед. Может быть, даже не на один день вперед.

Николай: Сейчас попробую. Самое интересное, что цилиндры начинают трескаться. В произвольном порядке. Как будто яйцо разбили. Вытекает эта золотистая субстанция, но она уже здесь оформлена в виде жидкости. Они просто трескаются, и разваливаются, как будто они из глины какой-то сделаны. То есть поначалу они произвели впечатление каких-то металлических контейнеров, а сейчас этот металл становится какой-то такой… очень хрупкий. 

Оператор: Все-таки, что же происходит с этой золотистой субстанцией?

Николай: Ощущение, что дело-то не в ней вообще… Там что-то внутри есть, внутри каждого цилиндра. А эта жидкость – она просто питательная среда, что ли… Ну, вот, цилиндры разваливаются, и вот из этого всего появляется желеобразная форма. То есть она выглядит, как желеобразная, но она имеет очертания…

Оператор: Опиши эти очертания.

Николай: Похоже на человека небольшого. То есть как небольшого? Приличного – контейнер-то огромный. Только он весь какой-то полупрозрачный. Желе, из которого он состоит, имеет зеленый оттенок.

Оператор: Они что делают, эти человечки?

Николай: Ничего. Стоят.

Оператор: Они встали в такое положение, или они изначально были стоящими?

Николай: Нет, похоже, что встали. Я не могу увидеть ни лица, ничего… Да его просто нет, по-моему. То есть это просто, как из пластилина слепили что-то… Ну, как из мармелада слепили. Вот что-то такое.            

Оператор: Чем они отличаются от привычных нам людей?

Николай: Так нормально все, в принципе, только немного толстое все, и вместо рук… как рука, только нет пальцев. Просто форма, и все. Они двигаются на месте, как бы раскачиваются слегка.

Оператор: Хорошо, давай дальше посмотрим, что с этими человечками происходит.

Николай: Корабль ждет как бы, пока все это закончится. Никакого движения не происходит.

Оператор: Хорошо, теперь давай вперед к тому моменту, когда что-то еще изменилось.

Николай: Корабль начал трансформироваться опять. Опять начал рассыпаться, опять так же вниз раскладывается в обе стороны, и так же по краям стен уезжает вверх.

Оператор: Дальше что?

Николай: Сверху включили прожектор какой-то добавочный, на этих человечков, и они все просвечивают насквозь. 

Оператор: У тебя есть понимание, зачем включили прожектор?

Николай: Абсолютно никакого. Это вот оттуда, из верхней кабины. Ничего не происходит совершенно.

Оператор: Давай попробуем вперед до того момента, когда что-то будет происходит. Может быть, это состояние долго продлится.

Николай: По их меркам, прошло где-то с неделю. Прожектор уже выключили, его ненадолго включали.

Оператор: А как они там меряют время, если там все время светло?

Николай: Есть какие-то спутники, и по их смещению. Они смещаются на небе на какой-то угол, и вот по этому. При время – это я чисто субъективно сказал, а откуда мне это известно, я не знаю. То есть это очень приблизительно я говорю. А корабля нет. Он как разобрался, так и не собрался пока. Приземляется другой корабль (тот так и не собрался), гораздо больше. И вот он заезжает опять в зал. И труба, что снизу, начинает открываться.

Оператор: Открываться как?

Николай: Ну, распахиваться. Как люки какие-то... Включается свет в них, как прожекторы какие-то, оттуда, изнутри.

Оператор: Он в это время где?

Николай: В галерее. Он в зал не заезжает, там рельсы заходят в зал, но не намного. Он не въезжает туда. Он стоит в галерее и включает свет. Свет какой-то такой синеватый такой, синий. Нижний ярус труб у него открылся. Они практически над самой землей, штук шесть. Довольно большие. Человечки туда втягиваются. Ощущение, как будто их пылесосом туда затягивает.  Я так понял, что они ходить вообще не умеют. Они очень медленно … я не знаю, как это – левитируют, нет … То есть, этот  свет их как будто туда засасывает. Они равномерно в эти трубы залетают. Люки нижние потом закрываются, и выкатывается из этой галереи. Нет, он не выкатывается, он стартует. Он в самой галерее даже стартует. То есть, если тот корабль садился вертикально, то этот выскакивает по наклонной к поверхности планеты».

 

Пример 3 – Лада (описала свои ощущения – воспоминания во время экспедиции на обитаемое небесное тело).

«Лада: … это что-то такое, что вообще человеческим языком описать сложно. Во-первых, очень большое столпотворение кого-то. Это живое, это живущее, но оно какое-то не такое. Это отдельные особи, их много, я даже не могу образ точно уловить. Это их место жительства. Они пешеходные, скажем так, они ходят по земле, у них твердая опора под ногами, они ведут какой-то образ жизни. Они разные, отличаются друг от друга. Напоминают … как мыши в норе … то есть не по внешнему виду, а по типу отношений – то есть и перелезут друг через друга, и прижмутся друг к другу, вот такой тип отношений. Очень тесные физические контакты между ними. Или это из-за столпотворения?  Их небольшое количество в этой группе – можно считать сотнями, скорее всего. Парадоксальное ощущение, что они почкуются.  Я – не они. Я вижу себя человеком. Не сказать, что они меня воспринимают, как чужую, а, может быть, они меня даже не понимают, что я – это другое. Я что-то там делаю. Место: ощущения своеобразные. Светила нет, или это специфические сумерки. Я не могу понять, что там за свет. Во-первых, он какой-то серовато-сиреневато-зеленоватый, во-вторых, он – это даже не свет, это ощущение окружающего пространства – это как бы просто воздух такой. Есть ощущение «светлости» - то есть как бы сумерки, когда еще солнца нет. 

Оператор: Орудия труда или приспособления какие-то есть?

Лада: Оружия нет. Орудия труда – я не могу понять, это как-то встроено в одежду. Это какие-то приборы. Отношение к этой колонии у меня спокойное, как к равноценной форме жизни, но я понимаю, что у нас с ними не может быть полноценного контакта, потому что они - другие. У меня даже ощущение, что они не понимают, кто я и что я. Что они меня, может быть, даже не ощущают.

 Оператор: Вы здесь как наблюдатель?

Лада: Да, даже как терапевт в какой-то мере. Элемент помощи чувствуется, а не просто отстраненное наблюдение.

Оператор: Энергию откуда они берут, вот эти существа?

Лада: Осмос.  Их размер примерно сопоставим с моим, но формы совершенно другие. Я их различаю, как разных особей, но не всегда могу определить, кто есть кто. То есть сказать, что вот эта особь – Вася, а вот эта – Петя, не могу. Зачем я здесь? Работа какая-то. 

Оператор: Пребывание там определяется Вашей волей? Или Вас направили?

Лада: Вопрос о воле не стоит. Это просто надо так. Мое пребывание там - это, наверное, комплексное наблюдение.

Оператор: Вы о них только сейчас узнали?

Лада: Это недавнее открытие. И мы их изучаем. Может быть, они поэтому еще и не поняли, что мы – чужие. И вообще такое ощущение, что это живое, но не сознательное. Или, может быть, находящееся на таком уровне сознания, который еще от животного мало отличим. Они толкутся между собой, но внимания и интереса к чему-то постороннему у них мало. По внешности – это как бы надутый слоник, сидящий на заднице, или еще похож на серо-сине-зеленого кожаного снеговика из многих шариков. Округлые формы, немножко бесформенные. Органы восприятия у них: кожный покров воспринимает что-то вроде тактильных ощущений, есть немножко ощущения запахов, ощущение зрения – специфическое, как будто бы кожей свет воспринимают.

Оператор: Где это все находится?

Лада: Нас сюда доставил какой-то транспорт. Ощущение того места – как бы ощущение замкнутого пространства, то ли там атмосфера чем-то ограничена, то ли это искусственное … нет, не искусственное. Кроме меня, там еще люди есть, может, больше ста человек, с кем нас сюда доставили. Потому что таких колоний – несколько. Мы – люди, специально сюда пришли.

Оператор: Давайте вернемся туда, где живем.

Лада: Легко сказать, вернемся!

Оператор: А что здесь такого? Вот есть транспорт…

Лада: Это не «тарелка», он какой-то полукруглый… Плоский овал. Как-то мы интересно называли этот наш визит – что-то типа «понаблюдать за муравейником» или «за сусликами», какое-то несерьезное отношение. Когда возвращались - ощущение челночных переходов, то есть нет ощущения, что долго собирались в дорогу, потом долго добирались … Там это достаточно быстро делается. Внутри транспорта – люди, он заполнен, не порожняком же его гонять. Я моих попутчиков  вижу как людей, точно как людей. Тип славянский.

Оператор: Есть ли друзья?

Лада: Есть друзья, есть просто знакомые, есть просто так, случайные… Дорога недолгая. Может быть, очень дальняя, но недолгая. Мы не спим, мы сидим (там только сидячие места, в этом транспорте), расслабленные, но это не анабиоз… Может быть, несколько часов. Ощущение, что мы работаем воедино, с кем-то ближе, с кем-то дальше, собственно, как и в любом коллективе. Ощущение, что для этой работы набирали не только тех, кто друг с другом долго знаком, но тех, кто занимается вот этим вот делом. Вертится что-то на языке, но не могу сказать, как там это дело называется. Это не поиск, поиском занимаются другие, а как бы первоначальное составление представления о том, что нашли, первоначальное наблюдение.

Оператор: Чем Вы пользуетесь? Есть ли таблицы, классификация?

Лада: Нет. Нельзя составить таблицы на то, что еще не знаешь. То есть пока еще не так много материала, чтобы можно было классифицировать.  И потом, хоть это мой род занятий, изначально мой род, но я тоже еще не могу всего знать.

Оператор: В аппарате этом вы сидите? Стало быть, есть сила тяжести? Есть освещение?

Лада: Ну, не плаваем под потолком, это уж точно. Освещение спокойное и разлитое, не вижу источников света.

Оператор: Есть средства контроля за передвижением?

Лада: Это как? А, нет, это не входит в наши обязанности, мы же пассажиры. Кресла – «дутики», но не массивные, легкий светлый материал. Спинки очень высокие, в них на спинках сверху какие-то приборы. То есть это не просто седалища, оно как-то технически оснащено. Как-то, возможно, это связано с особенностями передвижения, то есть как-то нужно влиять на организм. И для контроля за состоянием организма. То есть датчики это какие-то. Аналогов в нашем языке вряд ли найдешь. Во время путешествия мы в основном сидим молча, но переговариваться можем. Спокойная обстановка.

Оператор: Прибыли Каким образом вы узнаете, что прибыли? Кто или что разрешает вам встать с кресла?

Лада: Это воспринимается так, как просто открылся выход. Мы выходим, мы внутри помещений, большого комплекса. Все сделано из материала – не металл, а что-то типа пластика – не холодное. Мы идем по коридору. [Но сначала] мы должны посетить какие-то из помещений, и там то, что на нас надето, оставить. Это одето специально для таких путешествий.

Оператор: А информацию, которую Вы получили?

ЛАДА: Она в текущем порядке передается. Мы, наверное, по мере наблюдения обмениваемся информацией и друг с другом, и с каким-то центром, который там у нас присутствует. Никаких отчетов о командировках, там, конечно, нет. Оставляем одежду. Она наша, потому что она приспособлена под нас, но мы ее оставляем там на хранение до очередной потребности . Под ней такие… трико как бы, легкая одежда, повседневная. Не сказать, что совсем трико, но такая обтягивающая. Она удобна, она мягкая, комфортная к коже, и под спецодежду нужно обязательно одевать что-то в таком духе. Кажется, могут быть и другие варианты одежды. Нет ощущения униформы».

 

Несколько выводов из имеющегося, хотя и малого, материала.

1. Для статистически значимого числа людей характерны аутопсихологические сценарии, относящиеся к внеземному существованию собственной личности, происходившему в историческом прошлом. Эти подсознательные установки человека влияют на его способ поведения в социуме, определяют цели и задачи в текущей жизни. Поэтому важно изучать такой специфический вид памяти человека, как память о бытии до текущей жизни, чем бы такая память ни была вызвана.

2. Проявления подсознательной памяти, полученные методом регрессии, как правило, позитивно влияют на бытие человека. Понимание и принятие такого своего личного опыта приводит к успокоению и снятию некоторых психологических проблем у регрессанта.

3. Применение регрессивного транса является одним из перспективных методов уфологических исследований.